• Главная
• Новости
• Российский и мировой рынок стали — итоги недели (25 февраля — 4 марта 2018 г.)

Российский и мировой рынок стали — итоги недели (25 февраля — 4 марта 2018 г.)

Прошедшая неделя прошла прежде всего под впечатлением от Послания президента России Владимира Путина Федеральному собранию. И если даже не затрагивать здесь военную его часть, оно оставило, в первую очередь, впечатление грандиозности поставленных задач. Очевидно всех их выполнить не удастся, но иногда просто надо поставить планку очень высоко, чтобы получился рекордный прыжок ввысь, к новому будущему. По крайней мере, речь президента действительно обрисовала будущее, в котором, говоря словами классиков, хотелось бы жить и работать, а также пути для достижения поставленных целей. Российская экономика должна коренным образом измениться, чтобы приобрести новое качество. Можно сказать, прыгнуть выше головы и вытянуть себя за волосы из болота. Впрочем, один раз она уже совершила такое чудо, всего за полтора десятилетия пройдя путь от спекулянтского угара НЭПа 20-х годов к высокоразвитой промышленности, которая выковала оружие победы в Великой Отечественной войне. Так что историческая память о том, что подобные экономические чудеса возможны, у нас есть. Однако не зря народная мудрость утверждает: лиха беда начало. Всякое сложное дело труднее всего запустить. Больше всего затрат приходится на нулевой цикл, где есть пока одни расходы, а отдача от них придет даже не завтра, а только послезавтра, если доживём. Впрочем, начинать сейчас приходится не с нуля. Безусловно, перестройка российской экономики, происшедшая в 2015-2017 гг. в рамках реагирования на санкции и падение мировых цен на нефть, запустила ряд важных процессов. Прежде всего, достигнута определенная экономическая стабильность, которая в ближайшие годы, очевидно, будет поддерживаться любой ценой, что бы ни происходило «за бугром», и как бы дальше не пытались нас давить. Минимальная инфляция и относительно постоянный курс рубля, колеблющийся в узких пределах, - это основы, без которых ничего просто не состоится. Это должно остаться надолго, на многие годы, чтобы и люди, и бизнес, и государство, и вся страна в целом восприняли такое положение как данность, как «объективную реальность, данную нам в ощущениях». За последние три года созданы и проверены на практике механизмы точечного государственного стимулирования отдельных проектов и подотраслей — Фонд развития промышленности, Специальные инвестиционные контракты, Российский экспортный центр и другие. По-видимому, в ближайшие годы будет увеличиваться доля операций, проходящих через спецсчета. Повышается прозрачность экономики и платежной системы, одновременно усиливается и государственный контроль над финансовой сферой. Здесь главные проблемы и противоречия заключаются в том, что ни госорганы, ни бизнес пока не научились в полной мере пользоваться новыми инструментами. Их взаимное доверие пока слишком слабое. Отсюда и огромное количество проверок, и раздражающие проволочки в принятии важных решений, например, в части изменения стандартов, правил и других регулирующих документов, которые порой больше вредят делу, чем помогают ему. Очень медленно идут процессы выделения средств на поддержку инвестиционных проектов. Крайне мешает кадровый голод, дефицит квалифицированных специалистов и управленцев. Вероятно, прошедший недавно конкурс «Лидеры России» как раз и станет методом отбора руководителей и их концентрации на важнейших направлениях. Очень много вопросов возникает в отношении финансового обеспечения начального этапа запуска тех процессов, что были описаны в президентском Послании. Что должно быть «на выходе», - понятно. Россия в конечном итоге должна превратиться в богатую, благоустроенную и преуспевающую страну, наподобие ведущих государств Западной Европы 60-80-х, пока там не победила с «легкой руки» Рейгана и Тэтчер модель нынешнего либерального капитализма. Это означает высокий уровень жизни и дорогостоящую рабочую силу, занятую, в первую очередь, в производстве продукции с высокой добавленной стоимостью, в цене которой доля даже квалифицированного и высокооплачиваемого труда сравнительно невелика. Если осуществить такую перестройку российской экономики, то действительно можно будет получить все то, что говорил в своем Послании президент, - высокие отчисления на строительство транспортной и информационной инфраструктуры, здравоохранение и образование, высокие пенсии, поддержку семьи и материнства и, не в последнюю очередь, крепкую оборону. Подразумевается, что емкий и платежеспособный внутренний рынок обеспечит достаточный спрос на жилье и потребительские товары, высокие налоги для бизнеса будут компенсироваться высокой прибыльностью, а экспорт высокотехнологичной продукции обеспечит дополнительные доходы. Пример такой экономики — Германия. Однако тут требуется первый толчок. В ближайшие год-два в России необходимо запустить много новых крупных проектов — модернизации промышленных предприятий, строительства инфраструктурных объектов (автомобильных и железных дорог, аэропортов, мостов), благоустройства городов. Значительные средства понадобятся на всеохватную цифровизацию. По сути, это классическое стимулирование экономики за счет инвестиций. В 2014 г. и первой половине 2015 г., когда обсуждалась возможность проведения аналогичной политики, российское правительство на это не решилось, смирившись с тем, что экономика погрузилась в двухлетний спад, из которого начала выбираться — и то медленно и неуверенно — лишь в 2017 г. Вполне вероятно, что три года назад экономика была просто не готова к инвестиционному стимулированию. Не была проведена «зачистка» банковского сектора, не выстроен контроль за движением средств, не была обеспечена стабильность, позволяющая работать на дальнюю перспективу. Сейчас все это в принципе есть. Поэтому в ближайшие несколько месяцев государство должно запустить в России инвестиционный «бум». Иначе Послание президента так и останется предвыборной утопией или, в лучшем случае, ориентиром на достаточно отдаленное будущее. Чтобы получить деньги завтра, их необходимо затратить сегодня. Откуда взять средства?! Что-то подсказывает, что при необходимости они найдутся. В одних только валютных резервах по состоянию на 1 февраля 2018 г. значилось более $447 млрд. или порядка 25 трлн. руб. по нынешнему курсу. Даже 10% от этой суммы могут дать сильный толчок отечественной экономике. Ранее их не использовали по тем или иным причинам. А сейчас?! Кроме того, не стоит забывать о том, что одним из факторов, значительно облегчивших перестройку экономики СССР, стала Великая депрессия 1929-1932 гг., приведшая к появлению огромного избытка в западных странах и производственных мощностей, и высококлассных специалистов. Нет, это не намек, но... некоторая аналогия напрашивается. По крайней мере, пирамиды на западных финансовых рынках нарастают, а укреплять их до бесконечности посредством новых QE и нулевых процентных ставок не получится. Так что, посмотрим, что будет дальше. Что-то подсказывает, что скучать нам в ближайшем будущем не придется. Теперь из потенциально грандиозного, но виртуального «завтра» возвращаемся в наше унылое «сегодня». На российском рынке проката начало марта ознаменовалось ожидаемым повышением заводских цен на стальную продукцию. Причем, как отмечают дистрибьюторы, отечественные производители, обращая внимание прежде всего на мировые тенденции, несколько оторвались от реалий внутреннего рынка. На нем еще не завершился зимний спад активности, хотя буквально в последние дни наблюдается некоторое оживление. В любом случае, металлотрейдеры пока не в состоянии довести спотовые котировки хотя бы до уровня заводских. Поэтому, например, на рынке арматуры поставщикам приходится «разводить» дорогостоящую продукцию меткомбинатов запасами прошлых месяцев и сравнительно недорогим материалом из других источников, а также ограничивать объем складских резервов. Если стройка придет в тонус достаточно быстро, это может обернуться дефицитом. Металлурги же в последнее время больше интересуются экспортом, где действительно создалась благоприятная конъюнктура — как для заготовки, так и для листового проката и даже арматуры. После завершения новогодних праздников пошел в рост Китай, где к тому же в ближайшее время еще сохранится ограниченный объем предложения. Причем в некоторых городах предельные уровни загрузки мощностей по производству чугуна и стали останутся в действии и после 15 марта. Начался «высокий» строительный сезон в Турции, на подходе Европа. Правда, серьезной проблемой для мирового рынка стали могут стать тарифы, которые собираются ввести американские власти. Как заявил президент Дональд Трамп, пошлину в размере 25% планируется ввести на весь импорт стальной продукции (пока не известно, будут ли исключения из этого правила), а для алюминия ее ставка составит 10%. В мире инициативу Белого Дома, естественно, встретили резко неодобрительно. Особенно возмущены те страны, для которых американский рынок является стратегическим, а заменить его нечем. Так, в США отправляется более 40% стали, произведенной в Канаде, и более 15% мексиканской продукции. Корея в 2017 г. продала американским компаниям порядка 2 млн. т труб, которые очень трудно пристроить на других рынках. Для Турции американцы являются крупнейшим покупателем арматуры. Европейские металлурги больше всего боятся того, что вытесненная из США продукция первым делом хлынет на их рынок, и готовы ввести свои защитные меры. Хотя, с другой стороны, в 2001 г. США уже вводили 30%-ные импортные пошлины на 15 наиболее массовых категорий стальной продукции, но никакой катастрофы от этого не произошло. Не произойдет и теперь. США просто не могут обойтись без импорта слябов, нефтегазовых труб и других видов изделий, которые не выпускаются в стране в достаточных объемах. Скорее всего, мировой рынок немного полихорадит, но в итоге цены на американском рынке просто поднимутся до такой степени, что покроют этот 25%-ный разрыв. Собственно, в секторе горячекатаного проката это уже практически произошло. От этой перспективы заранее воют американские автомобилестроители, производители автокомпонентов, бытовой техники, оборудования и других товаров, в которых интенсивно используется сталь. Для них-то пошлины обернутся увеличением затрат и снижением конкурентоспособности. В американских СМИ уже озвучивались опасения, что этот шаг Белого Дома приведет к потере большего количества рабочих мест в металлопотребляющих отраслях, чем смогут создать металлурги.